Я стала перебирать бумаги и отыскала листок, который с самого начала привлек мое внимание.
– Что вы об этом думаете? – обратилась я к Мэтьюсу, протягивая листок.
– Да, это письмо Рэнди, – подтвердил он. – Их достаточно много, и, похоже, Карсон сохранил большинство из них, поэтому напрашивается вывод: он хотел, чтобы в один прекрасный момент письма нашли. Они с Рэнди поддерживали отношения в течение нескольких лет, вот почему я спросил, успели ли вы побеседовать с бывшим мужем.
– Но зачем Карсону понадобилось переписываться с человеком, истребившим всю его семью?! – в недоумении воскликнула Кэролайн.
– У него неустойчивая психика, – пожал плечами Мэтьюс. – То есть я не знаю наверняка, потому что у нас есть только ответы Рэнди. Думаю, вы правы и тюремное начальство в Калифорнии тоже использует свой шанс и пытается добиться от Рэнди признания. Я связался с ними, и мне ответили, что в камере Рэнди произвели обыск, однако ничего не нашли. Он знает, что корреспонденция заключенных просматривается, и, думаю, выбрасывал письма Карсона сразу после прочтения. Во всяком случае, он успел от них избавиться до начала всей этой истории. – Он посмотрел мне в глаза. – Нам нужно немедленно позвонить в тюрьму «Сан-Квентин» и попросить, чтобы вам как можно скорее позволили переговорить с Рэнди.
– Подождите. Сначала расскажите о Карсоне, ведь это он находится на свободе, а не Рэнди, – возразила я.
– Хорошо. Как я уже сказал, он окончил среднюю школу, а потом сменил несколько работ здесь же, недалеко от дома. Никаких записей о его внеаудиторной работе в школе не осталось, но для парня его возраста это вполне естественно. Мы не нашли ни друзей, ни знакомых, и поэтому полиция Детройта обратилась к коллегам Карсона с последнего места работы. До беседы с Докери он иногда навещал дядю и тетю, а потом исчез, и они ничего не слышали о племяннике, пока хозяин квартиры не позвонил и не попросил забрать его вещи.
Мэтьюс выложил копии писем, которые Рэнди писал Карсону.
– Мы постарались разложить их в хронологическом порядке. Первое письмо было отправлено более двух лет назад, сразу после Нового года. Рэнди ссылается на «твердое решение» Карсона, и мы с Дуэйном считаем, что речь идет о каком-то внутреннем голосе, который заставил юношу написать ему. В то время ему исполнился двадцать один год, а большинство серьезных психических заболеваний часто проявляется в возрасте от восемнадцати до двадцати или чуть больше. Вот что пишет Рэнди: «Ты пишешь, что старался все забыть, но видения продолжают тебя преследовать. Они приходят снова и снова, и таблетки, которые выписывает доктор Вейл, не помогают. Думаю, тебе следует спросить себя, почему из множества людей на свете ты решил обратиться именно ко мне. – Рэнди выделил последние слова. – У тебя в голове уже созрел ответ, и нужно только набраться мужества, чтобы посмотреть в лицо действительности. Ответа на твой вопрос я дать не могу, но хочу предложить свою помощь, ведь, в конце концов, я твой должник. И все же считаю необходимым ознакомить тебя с основными правилами. Уверен, тебе известно, что вся корреспонденция в тюрьме просматривается, и самое большее, что я могу сделать, – это дать что-то вроде карты, с помощью которой ты отыщешь собственный путь к решению всех вопросов. Вот тебе мой первый совет: немедленно брось принимать таблетки. Наркотики только отупляют душу и искажают действительность».
– О Господи!.. – выдохнула Кэролайн.
Мэтьюс представил нам другие письма.
– Обратите внимание, как Рэнди обращается к Карсону после нескольких месяцев переписки. Он называет его сыном. – Я вспомнила, как Рэнди старался связаться с нами после отправки в тюрьму, и как он адресовал все письма Хейдену. От этого воспоминания мне сделалось нехорошо. – Их шифр не отличается сложностью, да и не было нужды делать его замысловатым. Тюремные цензоры, если им не дается особое распоряжение, просматривают письма только на предмет открытого упоминания преступной деятельности. Начальника тюрьмы в письме Рэнди насторожила ссылка на «дом поставщика» непосредственно после покушения, организованного Притчетом. Людям вроде нас с начальником тюрьмы, которым в ближайшем будущем не грозит стать владельцами собственных домов, сразу же бросились в глаза многочисленные упоминания различной недвижимости. Вот смотрите, что пишет Рэнди: «Я предлагаю начать с чего-нибудь более старого. Вполне подойдет дом, требующий ремонта или реконструкции. Здесь риск гораздо меньше, так как подобные строения обычно стоят особняком, вдали от густонаселенных кварталов. Знаю, в них нет того очарования и романтики, как в зданиях, которые ты называешь «домом своей мечты», но я настоятельно рекомендую начать с чего-нибудь самого элементарного. В противном случае «идеальный дом» может оказаться тебе не по зубам». Рэнди явно намекает на необходимость выбрать подходящий район. Он советует Карсону познакомиться с другими потенциальными покупателями, которые проявляют интерес к данному объекту, и рекомендует изучить «луч обзора». Мы решили, что он имеет в виду членов семьи и соседей.
– То есть это руководство по охоте на человека, – уточнила я.
– Похоже на то. Вскоре после этого в других письмах начинают появляться ссылки на «дом поставщика». По времени они совпадают с неудачным покушением на Рэнди.
– Он натравил Карсона на Притчета?
– Утверждать мы не можем. – Мэтьюс многозначительно посмотрел на нас с Кэролайн. – Но для подобного дела Карсон явно не самый лучший кандидат, и в последних письмах Рэнди явно чувствуется раздражение. Вот послушайте: «Несмотря на пространные послания, в которых ты с непристойным самодовольством хвастаешь, как замечательно все прошло в Теннесси, и пытаешься убедить, что твой первый дом может стать самым лучшим и двигаться дальше нет смысла, мы оба прекрасно понимаем, что это неправда. Если хочешь в конце концов стать владельцем солидного имущества, нужно построить здания всех типов».